— Родители мои к спорту никакого отношения не имели. Отец более 25 лет проработал на шахте в Новокузнецке, мама – преподавателем психологии в педагогическом техникуме. Единственная сестра – она младше меня – спортом не занималась, потому что уже в раннем детстве врачи обнаружили у нее порок сердца. Ее даже от физкультуры в школе освобождали. Но зато она стала очень хорошим врачом.
Спорт я любил с раннего детства. Впрочем, как и большинство моих сверстников, живших по соседству. Занимался летом футболом, зимой – хоккеем. Рос высоким, худым и нескладным. Вместе с отцом на шахте работал олимпийский чемпион по греко-римской борьбе Владимир Манеев. Да, были такие странные времена – олимпийский чемпион мог работать и на шахте. Они с отцом дружили. Манеев и посоветовал приобщить меня к борьбе. Первое время я тренировался у очень хорошего специалиста – Алексея Петина. Но потом он стал тренером молодежной сборной России, его перевели в Томск. А заменивший его тренер не утруждал себя терпеливой работой. Бросал новичков и юношей соревноваться с мужиками и мастерами, как под танки. Тем самым отбил у многих желание тренироваться, у меня в том числе.
В сезоне 1970—1971 года по примеру бывших партнеров по хоккею я записался в группу легкоатлетов к специалисту по метаниям Мечиславу Николаевичу Овсянику. Сам он родом из Белоруссии, а в Сибирь его эвакуировали, когда он был ребенком. Он вырос в Новокузнецке, стал тренером и подготовил много известных спортсменов международного уровня. Например, тулячку Элину Звереву, которая потом переехала в Белоруссию и выигрывала Олимпийские игры в метании диска, Янину Карольчик, копьеметательницу Наталью Шиколенко.
— Родители приветствовали ваши увлечения?
— В метаниях дела пошли достаточно успешно с самого начала тренировок, хотя долгое время даже родителям не говорил о своих занятиях. Они случайно обнаружили в чулане грамоты, медали и кубки, завоеванные на соревнованиях, в том числе и на юношеских первенствах Сибири и Дальнего Востока. Но учился в школе хорошо, и потому никаких проблем не возникало. Я перепробовал все виды метаний. Начинал с копья. В 15 лет на первенстве России показал результат 65.82 с 600-грамовым копьем. Но потом получил травму – сорвал локоть при бросках камней через речку. Диск и ядро тоже было больно метать, пока рука заживала. А вот о молоте я тогда вообще не знал. Первое время наблюдал с удивлением: какие-то мужики раскручивают шары, запускают вдаль, потом идут за ними и приносят назад. Стало интересно – куда они ходят, куда бросают эти шары. Попросился попробовать. Попробовал – не болело. Пришлось сосредоточиться на молоте. В 15 лет при росте 1.80 весил всего 60 килограммов (взрослым достиг роста 1.87 и доводил вес до 96 кг). Маловато, конечно. Выигрывал больше за счет характера.
— Когда вы начали тренерскую работу?
— Сам выступал на соревнованиях до 29 лет. А тренировать начал сразу после окончания института – с 1979 года. Работал в динамовской школе в бригаде с Анатолием Павловичем Грязевым. Кстати, он в свое время сагитировал меня перейти из борьбы в метания в группу Овсяника.
— Как набирали учеников?
— По школам ходили, некоторых прямо на улице останавливали. Раньше проще было детей материально заинтересовать – всех перспективных обеспечивали талонами на питание, приезжих из станиц – общежитием в Краснодаре. Поездками на сборы, соревнования. Тогда были спортивные классы для легкоатлетов при обычных школах, а сейчас – нет. Только для футболистов и баскетболистов.
— Тренировать женщин сложнее?
— Женщины по природе более выносливые и адекватные в работе. С другой стороны – эмоциональную ситуацию с ними надо постоянно поддерживать. У мужиков с эмоциями попроще, но зато, если с физической нагрузкой пережал, потом больше времени на восстановление требуется.
— Когда начали побеждать ваши первые ученики?
— Юрий Чернега еще в 1987 году. Чуть позже Дмитрий Шевченко выиграл юниорский ЦС «Динамо». На следующий год он установил юниорский рекорд России, не побитый до сих пор. Татьяна Пидшморга в 1989 году выиграла международное первенство «Динамо», до того выигрывала в Союзе старты в своих возрастах.
У вас не было желания куда-то переехать из Краснодара?
— В Краснодаре я живу и работаю уже почти 40 лет. Вместе с Овсяником мы строили сектор и зал штанги для метателей на динамовской легкоатлетической базе. А сейчас стадион рушится, валится. В этом году я пригласил министра спорта Мутко на наш стадион (познакомился с ним в Сочи, а потом при визите в Краснодар подошел к нему, он поинтересовался – как дела обстоят). Я на него все и вывалил. Например, про метательницу Наталью Троневу, первому тренеру которой за ее победу в Сингапуре не присваивали очередное тренерское звание, так как эти юношеские игры еще не внесены в перечень. Потом Мутко поинтересовался – как дела у Маши Абакумовой, и исполняются ли пожелания Президента России Дмитрия Медведева. Он после Пекина нам помог сохранить стадион – а то мне самому приходилось с ломом в руках спасать его от рейдерских налетов. Хотели жилыми домами застроить территорию стадиона, и каждому из рейдеров обещали по квартире. Я пригласил Мутко на стадион «Динамо», и он ужаснулся – ни раздевалок, ни душевых, беговая дорожка в полной негодности. Через 3 недели новую дорожку для метания копья нам уже настелили. А до того годами просили, в итоге тренеры за свои деньги дорожку и сектора ремонтировали.
Тенденции к лучшему стали проявляться только последние 2—3 года. За это время в Краснодарском крае успели построить или достраивают 25 легкоатлетических стадионов. Обычно на вираже 4 беговые дорожки, на прямой – 6. Но насчет секторов для метаний, тренажерных залов ситуация пока значительно хуже.
— А зарплаты тренерам?
— Здесь по-старому. Молодым специалистам очень мало платят, приходится выкручиваться, чтобы остаться в тренерской профессии. Например, моим бывшим ученикам я посоветовал поработать с паралимпийцами. А если бы не это и какие-то другие ухищрения, то со своими зарплатами 5 тысяч рублей в месяц молодые тренеры давно уже разбежались бы. Ведь за эти деньги по нынешнему расписанию положено по 30 учеников иметь. Которых, кстати, негде тренировать. Например, даже Маша Абакумова иногда тренируется в тесном зале, переделанном из бывшего общественного туалета. А кроме нее там еще полно других атлетов, в том числе и паралимпийцев, которые, кстати, по своим категориям у нас уже чемпионаты России выигрывают.
— Какой объем работы вы задаете?
— Даже легких бросков больше 60 за тренировку давать нежелательно. Из них больше половины — не на дальность, а в цель, то есть — на расстояние 20—25 метров. Так что и сейчас, по окончании периода отдыха, втягиваться в работу мои ребята, и Маша Абакумова вместе с ними, будут при помощи орехов и бамбуковых копий, вес которых от 300 до 450 граммов. Обычно я выбираю бамбук, подходящий по диаметру. А вес может варьироваться.
— А я читал про Яниса Лусиса, который незадолго до своей главной победы в Мехико-68 приносил с собой на тренировку целый мешок камней, палок и прочих разнокалиберных предметов и все это перебрасывал через поляну, там их собирал, и бросал обратно.
— Ян Железны тоже бросал разнокалиберные снаряды в течение одной тренировки — от спички до неподъемных валунов. Но Лусис и Железны на пике своих успехов были уже полностью сформировавшимися людьми. Кроме того, они тонко чувствовали ту грань, за которой может случиться повреждение мышц и связок, и никогда не переступали через нее. А женщинам, даже взрослым и опытным, следует соблюдать дополнительную осторожность. К тому же, у женщины, как и у ребенка, обычно пропадает интерес к каким-то упражнениям, если они не получаются хорошо. Это тренер тоже должен учитывать. Недавно удачно придумали турбокопья-свистуны со стабилизаторами, которые издают характерные звуки в полете от встречного потока. Стабилизатор придает этому снаряду устойчивое вращение и красивую картинку полета. У детей это вызывает положительные эмоции от самого зрелища. Для них это очень полезное упражнение. Я считаю обязательным сочетать полезное с приятным.
— А погода и прочие условия влияют на выбор копья? Направление ветра, дождь и тому подобное.
— На соревнованиях спортсмен решает сам. У него есть одно боевое копье. А когда он начинается метаться в выборе, он и дальше начинает искать объяснение в невезении и прочих мистических причинах. Бывает, что не всегда на соревнования спортсмену удается с багажом привезти привычную марку копья. Случается попасть на «проколы» организаторов. Например, перед официальными соревнованиями объявляют: какие марки копий будут предоставлены участникам. Но на разминочном поле эти модели есть, а во время самих соревнований — их нет.
— Это по разгильдяйству организаторов?
— Нет, просто организаторы не всегда четко согласуют наличие марок копий с фирмами-производителями. Но когда среди главных соперниц Маши есть представительницы и страны-хозяйки турнира, это разгильдяйство умышленное. На чемпионате мира Маша сдала свое копье, но его на квалификацию не вынесли. После наших устных претензий на финальный круг это копье все-таки было Маше предоставлено. Немцы же знают – какие модели копья метает Абакумова. А спортсменку уже этими нервотрепками «качнули» и своего добились. Не исключено, что подобные приемы могут допустить и наши организаторы, когда в России будут проводить чемпионат мира или другой крупный турнир. Вполне обычная практика. Кстати, на берлинском чемпионате мира, о котором я рассказываю, победила немка Нериус. Маша показала там неплохой результат, но вела себя неправильно. Как только немка показала сильный результат в первой попытке, Маша торопилась ей «ответить» сразу же. А на коммерческие всегда приходится возить свои копья.
— А когда Маша привозит свое копье, она его сдает организаторам, и потом его выдают на старте?
— Копья всех спортсменов поступают в общее пользование. Согласно правилам, его может метать любая участница соревнований.
— А если спортсменка, бросающая перед Машей, выберет именно ее копье?
— Ничего страшного. Маша подождет, пока доставят ее копье к месту броска. Время на попытку включается с того момента, как спортсмен получил в свои руки копье.
Полное интервью Александра Синицына можно прочитать в журнале «Легкая атлетика» № 9-10 за 2011 год.