– В разговоре со мной накануне интервью вы назвали проблему допинга в России достаточно запущенной. Что имели в виду?
– То, что эта проблема пошла далеко вглубь. Мы имеем достаточно много положительных результатов даже у спортсменов-юниоров крайне невысокого уровня. Только что получили четыре положительные пробы с чемпионата России среди студентов.
– Вам не кажется, что к этому провоцирует существующая система поощрений? Многие тренеры считают более выгодным выжать все соки из юниора и получить за него все причитающиеся бонусы, нежели дожидаться, пока человек созреет и выйдет на взрослый уровень.
– Я бы сказал, что тренеры бывают разные. Почему Елена Исинбаева и Анна Чичерова сумели стать чемпионками мира среди девушек моложе 18 лет в 1999-м, выиграли множество прочих юниорских соревнований и продолжают успешно выступать до сих пор? Только потому, что тренеры с самого начала думали о большом результате. К юниорским же турнирам они относились с позиции “как получится”: будет результат – хорошо. Не будет – ничего страшного.
Не так давно я анализировал карьеру почти полутора тысяч элитных спортсменов – победителей и призеров чемпионатов мира и Олимпийских игр. 75 процентов уже в юниорском возрасте выступали за сборные команды своих стран. При этом примерно треть становилась победителями, треть – финалистами, а оставшиеся не показывали ничего примечательного. Та же Барбора Шпотакова, которая в Пекине и Лондоне стала олимпийской чемпионкой по метанию копья, на юниорских чемпионатах не попадала в финал. Или пятикратный чемпион мира Иван Педросо – 10-е место.
Я согласен с тем, что система отчасти провоцирует людей на то, чтобы форсировать подготовку. В то же самое время сами спортсмены далеко не всегда рвутся в большой спорт. Многим для удовлетворения амбиций хватает звания мастера спорта. А кто-то принимает допинг ради того, чтобы показать результат, позволяющий при призыве в армию попасть в спортивную роту, а не в строевую часть. Скажу честно – когда мы сейчас получаем очередной положительный результат из РУСАДА, как правило, приходится тратить время, чтобы найти фамилию в протоколах соревнований. Не знает сборная команда имен этих людей! И ведь подобных дел в РУСАДА сейчас порядка двух десятков.
– И как с этим бороться?
– Только постоянной и очень хорошей просветительской работой. Совместно с РУСАДА мы проводим много семинаров, последний из которых прошел две недели назад в Новогорске для юниорских команд. Понятно, что все эти меры не панацея, но по реакции людей я вижу, что они начали серьезно задумываться о каких-то вещах. В ближайшее время мы берем в штат федерации опытного специалиста, ранее работавшего в РУСАДА, и надеемся с его помощью значительно улучшить образовательные программы для самых различных категорий легкоатлетов.
Вообще хотел бы сказать, что мы сейчас принимаем самые экстренные и серьезные меры по обучению своих тренеров. Многие прежние методики, что скрывать, были ведь изначально рассчитаны на работу с использованием запрещенных фармакологических средств. За основу мы взяли программы ИААФ по повышению квалификации тренеров, начиная с юношей и юниоров и до тренеров главной сборной, немного ее трансформировали, привлекли специалистов, которые прекрасно знают эти программы, не раз принимали участие во всевозможных профильных семинарах, имеют статус "Лектор ИААФ". Один из международных семинаров по легкой атлетике в этом году будет организован в Новогорске, но это все же разовое мероприятие. Мы же думаем о том, что программа должна действовать постоянно. Мы защитили эти программы на экспертном совете Российского государственного университета физической культуры и уже с осени планируем реализовывать их в этом учебном заведении.
Ряд семинаров будет проведен не только для тренеров, но и для заведующих и преподавателей кафедр легкой атлетики в российских спортивных вузах, где, к сожалению, значительно снизился уровень обучения. Надо как можно быстрее поднимать профессиональный уровень людей. Это поможет быстрее изменить психологию. В отношении допинга в том числе.
Я тут вспомнил, как разговаривал с бывшим главным тренером сборной ГДР Эккартом Арбайтом в разгар кампании борьбы с допингом в этой стране – когда от работы были отстранены фактически все профессионалы. Он мне тогда сказал: мол, анаболики анаболиками, но покажите мне хоть одного современного спортсмена, у которого была бы такая же техника, как у тех, кого мы сегодня предаем анафеме (в основном он говорил о метателях). Разве только в допинге дело?
– После отставки главного тренера сборной Валентина Маслакова его место занял достаточно молодой специалист. Насколько, на ваш взгляд, Борзаковский хорош в этой роли?
– Мне нравится, как работает Юра. Не разделяю тревог по поводу его молодости и неопытности. Я сам в свое время стал главным тренером сборной СССР в 35 лет, то есть был всего на год старше, чем Юра сейчас. При этом я и близко не имел такого спортивного опыта и титулов, но зато проработал перед этим восемь лет старшим тренером юниорской сборной команды СССР. Кстати, из юниорских команд тех лет около 30 человек стали затем победителями и призерами Олимпийских игр и чемпионатов мира – это я к вопросу о совмещении карьеры в юниорском и взрослом возрасте. У Борзаковского очень широкий спортивный кругозор, причем не только в том, что касается бега, но и прочих дисциплин, включая метание. Юра прекрасно знает людей, хорошо умеет с ними общаться.
Я, например, сразу сказал, что готов всячески помогать, если возникнет такая необходимость. Мы действительно постоянно советуемся по многим вопросам, и думаю, что через пару лет Юра реально станет специалистом очень высокого класса. Плюс – незапятнанный имидж. А это в легкой атлетике имеет очень большое значение.
– Где вы намерены проводить в будущем году заключительный этап предолимпийской подготовки?
– В Португалии. Это предложил как раз Борзаковский, и я склонен считать, что это будет оптимальным решением. В Лиссабоне всего лишь двухчасовая разница с Рио, прекрасные условия для работы, хороший климат, удобный перелет. Чемпионат мира в этом отношении заставляет нас куда больше ломать голову. Найти столь же комфортную для работы базу, как Новогорск, нереально, так что мы полетим в Китай прямо к старту. Мне кажется, кстати, что мы напрасно придаем временной адаптации столь большое значение. Помню, как в 1991 году перед чемпионатом мира в Токио мы готовили команду во Владивостоке, чтобы все успели акклиматизироваться, и только четыре человека прилетели в Токио из Москвы: Сергей Бубка, Юрий Седых, Наталья Лисовская и Игорь Казанов. В итоге Бубка и Седых выиграли, Лисовская стала второй, а Казанов вылетел в предварительном забеге. Ну, так не в акклиматизации же дело?
– Какое чувство превалирует, когда вы думаете о приближающемся чемпионате мира, – оптимизм или тревога?
– Конечно, тревога. Я не думаю, что чемпионат России, который состоится 3 – 5 августа в Чебоксарах, сильно развеет это беспокойство. С одной стороны, наша сборная уже с обновленным тренерским составом выступала на чемпионате Европы в помещении и командном первенстве континента и все выиграла. То есть на европейском уровне мы по-прежнему сильнейшие. В то же самое время никто, думаю, не возьмется предсказать, что и как будет происходить на чемпионате мира. У нас есть несколько лидеров, которые будут биться за золотые медали, но этих лидеров не так много, да и медали не слишком очевидны. Другими словами, такого количества наград, как на прошлых чемпионатах, у нас не будет. Тем более что ходоков, как уже известно, мы в Китай не повезем – к сожалению, никакой веры спортсменам Чегина, как и ему самому, больше нет. Но очень надеюсь, что и возвращать медали нам не придется.
Полностью интервью с Вадимом Зеличенком можно прочитать здесь